(1) Ок­тябрь был уди­ви­тель­но хо­лод­ный, не­наст­ный. (2) Те­со­вые крыши по­чер­не­ли. (3) Спута(н/нн)ая трава в саду по­лег­ла.

(4) Над лу­га­ми та­щи­лись из-за реки, цеп­ля­лись за голые ветки ста­рых де­ре­вьев рых­лые тучи. (5) Из них на­зой­ли­во сы­пал­ся мел­кий дож­дик. (6) По просёлоч­ным до­ро­гам уже нель­зя было ни прой­ти, ни про­ехать.

(7) Ка­те­ри­не Пет­ров­не стало ещё труд­нее вста­вать по утрам и ви­деть всё то же: ком­на­ты, где за­сто­ял­ся горь­кий запах не­топ­ле­ных печей, пыль­ный «Вест­ник Ев­ро­пы», по­жел­тев­шие чашки на столе, давно не чи­щен­ный са­мо­вар и кар­ти­ны на сте­нах. (8) Может быть, в ком­на­тах было слиш­ком су­мрач­но, или, может быть, кар­ти­ны по­туск­не­ли от вре­ме­ни, но на них ни­че­го нель­зя было разо­брать. (9) Ка­те­ри­на Пет­ров­на толь­ко по па­мя­ти знала, что вот эта кар­ти­на  — порт­рет её отца, а вот эта  — ма­лень­кая, в зо­ло­той раме  — по­да­рок Крам­ско­го, эскиз к его «Не­из­вест­ной».

(10) Ка­те­ри­на Пет­ров­на до­жи­ва­ла свой век в ста­ром доме, ко­то­рый по­ст­ро..л её отец  — из­вест­ный ху­дож­ник. (11) В ста­ро­сти ху­дож­ник вер­нул­ся из Пе­тер­бур­га в своё село, жил на покое и за­ни­мал­ся садом. (12) Но пи­сать он уже не мог, по­сколь­ку дро­жа­ла рука. (13) Да и зре­ние ослаб­ло, часто бо­ле­ли глаза.

(14) Дом был, как го­во­ри­ла Ка­те­ри­на Пет­ров­на, «ме­мо­ри­аль­ный». (15) И по­это­му он на­хо­дил­ся под охра­ной об­ласт­но­го музея.

(1)  Это про­изо­шло на па­лу­бе дач­но­го па­ро­хо­да, под­го­ня­е­мо­го ве­тер­ком к зелёным бе­ре­гам Пе­тер­го­фа.

(2)  Сер­гей Есе­нин, не­дав­но вер­нув­ший­ся из-за гра­ни­цы, за­го­ре­лый, с расстёгну­тым во­ро­том белой ру­баш­ки, весёлый, не­при­выч­но оживлённый, при­сло­нясь к борту, без­оста­но­воч­но читал свои стихи. (3)  В этот вечер Сер­гей Есе­нин был осо­бен­но в ударе: стихи зву­ча­ли так, слов­но поэт бро­сал кому-то вызов мо­ло­до­сти и силы. (4)  И все, кто на­хо­дил­ся на па­лу­бе, не могли ото­рвать от него глаз.

(5)  Но осо­бен­но по­ра­зи­ло меня то, как Алек­сей Тол­стой ре­а­ги­ро­вал на стихи мо­ло­до­го поэта. (6)  Ранее рас­се­ян­ный и не­сколь­ко апа­тич­ный, груз­но си­дев­ший на па­луб­ной ска­мье, сей­час он весь был полон вни­ма­ния и даже по­дал­ся вперёд всем своим телом. (7)  Паль­цы всё силь­нее и ве­се­лее от­би­ва­ли такт на пра­вом ко­ле­не.

(8)  Вдруг Тол­стой резко сдви­нул на за­ты­лок шляпу и стёр со лба вы­сту­пив­ший пот. (9)  Потом встал, груз­но шаг­нул к Сер­гею Есе­ни­ну и ши­ро­ким же­стом трях­нул его за плечи. (10)  Ши­ро­кая улыб­ка оза­ри­ла мя­си­стое, глад­ко вы­бри­тое лицо Алек­сея Тол­сто­го.

(11)  — Вот это стихи!  — взвол­но­ва(н/нн)о про­изнёс Алек­сей Ни­ко­ла­е­вич. (12)  Он креп­ко обнял не­сколь­ко смущённого и рас­тер..нного мо­ло­до­го поэта и три­жды по­це­ло­вал.

(1) В любое про­из­ве­де­ние ис­кус­ства, без со­мне­ния, вло­же­на душа и серд­це его со­зда­те­ля. (2) В филь­ме или спек­так­ле всё может быть не­на­сто­я­щим, бу­та­фор­ским: стены ком­на­ты, об­ста­нов­ка, вещи, од­на­ко же чув­ства ху­дож­ни­ка, его же­ла­нья, его раз­ду­мья все­гда на­сто­я­щие, под­лин­ные. (3) Они-то как раз и со­став­ля­ют осо­бую силу ис­кус­ства, спо­соб­ную рас­тро­гать и рас­ше­ве­лить са­мо­го сдер­жан­но­го че­ло­ве­ка. (4) Сколь­ко раз вы могли ви­деть, как после окон­ча­ния ки­но­кар­ти­ны вста­ют со своих мест зри­те­ли с ещё не про­сох­ши­ми сле­за­ми на гла­зах! (5) Сколь­ко раз, ве­ро­ят­но, вы и сами за­ли­ва­лись не­удер­жи­мым сме­хом, ни­сколь­ко не сму­ща­ясь тем, что во­круг вас сидят чужие люди.

(6) Мы по­то­му-то и любим ис­кус­ство, что оно за­хва­ты­ва­ет нас, обост­ря­ет наши чув­ства, по­буж­да­ет нас ста­но­вить­ся лучше, за­став­ля­ет стре­мить­ся к свет­лым и бла­го­род­ным целям. (7) По­сти­гая «веч­ное» и «не­пре­взойдённое», мы, кроме того, на­чи­на­ем ве­рить в то, что и в каж­дом из нас за­ло­же­но то пре­крас­ное, к чему зовёт нас ис­кус­ство.

(8) По моему глу­бо­ко­му убеж­де­нию, ис­кус­ство учит и вос­пи­ты­ва­ет не толь­ко зри­те­лей, но и са­мо­го ху­дож­ни­ка, твор­че­ский путь ко­то­ро­го тру­ден и тер­нист и не­ред­ко при­но­сит огор­че­ния и глу­бо­кие разо­ча­ро­ва­ния. (9) Как и во мно­гих дру­гих про­фес­си­ях, ра­бо­та твор­че­ско­го че­ло­ве­ка, без­услов­но, тре­бу­ет от него са­мо­от­вер­жен­но­сти, пол­но­го на­пря­же­ния всех сил. (10) Она за­би­ра­ет всё его время, все силы, но зато (я в этом уве­рен!) даёт ему ощу­ще­ние не­обы­чай­ной пол­но­ты и раз­но­об­ра­зия жизни.

(1) Всё хо­ро­шо было в этой де­рев­не. (2) Всюду было свежо и чисто, слов­но каж­дое утро ходил кто-то с новой мет­лой и под­ме­тал тро­пин­ки вдоль домов, про­шло­год­нюю траву, ко­то­рая плот­ным вой­ло­ком за­тя­ну­ла всю улицу.

(3)Дома в де­рев­не сто­я­ли в один ряд, ок­на­ми на вос­ход, а между до­ма­ми росли боль­шие ивы. (4) Кора этих ив была на­столь­ко стара и так глу­бо­ки были мор­щи­ны, из­бо­роз­див­шие её, что, на­вер­ное, рыжим му­ра­вьям, жи­ву­щим в кор­нях под ивами, ка­за­лось, что они пол­зут по гор­ным уще­льям. (5) По дру­гую сто­ро­ну улицы ве­се­ло пест­ре­ли, как сит­це­вые ру­баш­ки, по­лен­ни­цы берёзовых дров, сараи да ку­рят­ни­ки, по­хо­жие на огром­ные плетёные кор­зи­ны.

(6) Домов сто­я­ло всего шест­на­дцать. (7) Че­ты­ре были за­ко­ло­че­ны и черны, но один осле­пи­тель­но свер­кал со­ло­мен­ной све­же­стью брёвен. (8) Плот­но и доб­рот­но сби­тый, стоял он на не про­сох­шем ещё кир­пич­ном фун­да­мен­те. (9) И зо­ло­тая чешуя де­ре­вян­ной крыши, и ла­ки­ро­ван­ная чер­но­та не за­на­ве­шен­ных пока окон  — всё го­во­ри­ло о том, что в дом этот скоро при­едут новосёлы. (10) В этом про­хлад­ном и свет­лом доме хо­те­лось и жить по но­во­му. (11) А внизу, под де­рев­ней, под пес­ча­ной, по­сте­пен­но опол­за­ю­щей кру­чей, ши­ро­ко раз­ли­лась ко­рич­не­вая от ве­сен­не­го па­вод­ка река.

(12) Всё было по-ве­сен­не­му пре­крас­ным в этой тихой се­вер­ной де­ре­вень­ке. (13) Каж­дый день све­ти­ло солн­це, но про­сы­ха­ю­щая земля хра­ни­ла ещё в глу­би­нах холод, и от­то­го, на­вер­ное, так чист и про­хла­ден был воз­дух, про­пах­ший реч­ным пес­ком и тя­ну­щей­ся к свету тра­вой.

(1) Шин­шил­лы  — это гры­зу­ны се­мей­ства шин­шил­ло­вых. (2)Длина тела ва­рьи­ру­ет­ся от 22 до 38 сан­ти­мет­ров. (3) Масса взрос­лой особи со­став­ля­ет от 0,5 до 1 ки­ло­грам­ма. (4) Для гры­зу­нов се­мей­ства шин­шил­ло­вых ха­рак­тер­ны круп­ные уши и узкие удлинённые стоты. (5) Пе­ред­ние и зад­ние ко­неч­но­сти четырёхпа­лые, од­на­ко паль­цы зад­них ко­неч­но­стей зна­чи­тель­но уко­ро­че­ны. (6) Ске­лет тон­ко­кост­ный, малая бер­цо­вая кость не­боль­шая и не сра­ще­на с боль­шой бер­цо­вой.

(7) Во­ло­ся­ной по­кров гу­стой, мяг­кий. (8) Окрас спин­ной сто­ро­ны тела го­лу­бо­ва­то серый, брюш­ная же по­верх­ность жел­то­ва­то-белая. (9) Хвост по­крыт жёстки­ми во­ло­са­ми. (10) Усы, или виб­риссы, мно­го­чис­лен­ные, длин­ные, бе­ло­го либо чёрного цвета.

(11) Череп с ярко вы­ра­жен­ным ме­жглаз­нич­ным суже­ни­ем. (12) Рез­цо­вые от­вер­стия длин­ные, ниж­няя че­люсть имеет узкие уг­ло­вые от­рост­ки, резко на­прав­лен­ные вверх.

(13) У гры­зу­нов дан­но­го вида в ДНК-на­бо­ре ше­сть­де­сят че­ты­ре хро­мо­со­мы, ко­то­рые обес­пе­чи­ва­ют опре­делённую жиз­не­стой­кость по­пу­ля­ции.

(14) Пред­ста­ви­те­ли шин­шил­ло­вых ведут ак­тив­ный ноч­ной образ жизни и, как пра­ви­ло, мо­но­гам­ны.

(15) Из-за цен­но­го меха шин­шил­лы в два­дца­том веке были прак­ти­че­ски уни­что­же­ны. (16) Од­на­ко в на­сто­я­щее время они охра­ня­ют­ся го­су­дар­ством и их чис­лен­ность по­сте­пен­но воз­рас­та­ет.

(1) Па­по­рот­ни­ки  — это древ­ней­шие рас­те­ния, по­явив­ши­е­ся около 400 мил­ли­о­нов лет назад. (2) Ги­гант­ские па­по­рот­ни­ко­вые рас­те­ния во мно­гом опре­де­ля­ли облик пла­не­ты в конце па­лео­зой­ской  — на­ча­ле ме­зо­зой­ской эры.

(3) Со­вре­мен­ные па­по­рот­ни­ки силь­но раз­ли­ча­ют­ся по раз­ме­рам, жиз­нен­ным цик­лам, осо­бен­но­стям стро­е­ния. (4) Ши­ро­кое рас­про­стра­не­ние па­по­рот­ни­ков по зем­но­му шару обу­слов­ле­но устой­чи­во­стью к пе­ре­увлаж­не­нию, гро­мад­ным ко­ли­че­ством про­из­во­ди­мых спор. (5) Па­по­рот­ни­ки встре­ча­ют­ся в лесах, в рас­се­ли­нах скал, на бо­ло­тах, в реках и озёрах, на сте­нах го­род­ских домов. (6) Но самое их боль­шое раз­но­об­ра­зие  — в ме­стах, где тепло и сыро: в тро­пи­ках и суб­тро­пи­ках.

(7) Упа­по­рот­ни­ков ещё нет на­сто­я­щих ли­стьев. (8) То, что у па­по­рот­ни­ка на­по­ми­на­ет лист,  — это не лист, а целая си­сте­ма вет­вей, рас­по­ло­жен­ных в одной плос­ко­сти.

(9) Зна­че­ние па­по­рот­ни­ков в жизни че­ло­ве­ка не так ве­ли­ко по срав­не­нию с се­мен­ны­ми рас­те­ни­я­ми.

(10) Не­ко­то­рые па­по­рот­ни­ки упо­треб­ля­ют­ся в пищу, на­при­мер стра­ус­ник обык­но­вен­ный. (11) Од­на­ко мно­гие их виды ядо­ви­ты. (12) Наи­бо­лее ток­сич­ны­ми из про­из­рас­та­ю­щих в сред­ней по­ло­се па­по­рот­ни­ков яв­ля­ют­ся пред­ста­ви­те­ли рода ици­тов­ни­ков. (13) Экс­трак­ты из щи­тов­ни­ка ис­поль­зу­ют­ся в ме­ди­ци­не.

(14) С де­вят­на­дца­то­го века па­по­рот­ни­ки ис­поль­зу­ют как ком­нат­ные рас­те­ния. (15) Ор­хи­деи часто вы­ра­щи­ва­ют в почве, со­дер­жа­щей густо пе­ре­плетённые тон­кие корни па­по­рот­ни­ка.

(16) Ство­лы дре­во­вид­ных па­по­рот­ни­ков слу­жат в тро­пи­ках стро­и­тель­ным ма­те­ри­а­лом, а на Га­вай­ях их крах­ма­ли­стую серд­це­ви­ну ис­поль­зу­ют в пищу.

(1) Был хо­ро­ший май­ский день. (2) Своё сво­бод­ное время я про­во­дил, бродя по бу­лыж­ным мо­сто­вым, по ко­то­рым так редко про­ез­жа­ли ав­то­мо­би­ли, что между кам­ней росла не­при­хот­ли­вая, вы­нос­ли­вая трав­ка.

(3) Ста­рый рус­ский го­ро­док, кир­пич­но-бурый, ма­ло­этаж­ный, с гор­ба­ты­ми улоч­ка­ми, смот­рел на меня ге­ра­ни­е­вы­ми сво­и­ми окош­ка­ми. (4) За кра­ше­ны­ми-пе­ре­кра­ше­ны­ми за­бо­ра­ми юти­лись тес­ные дво­ри­ки, за­рос­шие тра­вой с ярко-жёлтыми оду­ван­чи­ка­ми и ку­ста­ми цве­ту­щей си­ре­ни. (5) Кир­пич­ные ре­льеф­чи­ки на фа­са­дах обречённых на снос дрях­лых домов, кир­пич­ные укра­ше­ния над ок­на­ми, по­хо­жие на удивлённо под­ня­тые брови,  — всё это резко кон­тра­сти­ро­ва­ло с белёными фа­са­да­ми новых домов, под­няв­ших­ся на окра­и­нах го­ро­да.

(6) Ста­ри­ки си­де­ли на ска­ме­еч­ках перед этими до­ма­ми, под цве­ту­щи­ми на под­окон­ни­ках ро­зо­вы­ми и алыми баль­за­ми­на­ми. (7) Мне, сто­лич­но­му жи­те­лю, волею слу­чая по­пав­ше­му в этот тихий уго­лок ис­кон­но рус­ской жизни, было очень хо­ро­шо, душу мою пе­ре­пол­ня­ли такие доб­рые чув­ства к ста­рым людям, ко­то­рые вни­ма­тель­но смот­ре­ли на меня, когда я про­хо­дил мимо, что я, как со ста­ры­ми зна­ко­мы­ми, как срод­ны­ми, здо­ро­вал­ся с ними. (8) Слыша в ответ удивлённое и тихое «зд­расте», я сму­щал­ся, будто люди ода­ри­ва­ли меня, слу­чай­но­го про­хо­же­го, не­за­слу­жен­ным бла­го­сло­ве­ни­ем.

(9) Бродя по улоч­кам, ко­то­рые вели то вверх, то вниз, я вышел к кра­е­вед­че­ско­му музею. (10) Пло­щад­ка перед этим му­зе­ем, за­тя­ну­тая соч­ной тра­вой, в ко­то­рой ярко све­ти­лись пу­ши­стые цветы оду­ван­чи­ков, была по­хо­жа на ста­рый цер­ков­ный дво­рик с про­топ­тан­ны­ми тро­па­ми, с по­ко­сив­шей­ся чу­гун­ной решёткой на серых стол­бах из пес­ча­ни­ка.

(1)  Лю­бовь япон­цев к пре­крас­но­му ко­ре­нит­ся в их любви к при­ро­де. (2)  Нужно хотя бы раз уви­деть ост­ро­ва Япо­нии, чтобы по­нять, по­че­му на­се­ля­ю­щий их народ обо­жеств­ля­ет род­ную при­ро­ду.

(3)  Япо­ния  — это стра­на зелёных гор и мор­ских за­ли­вов, су­мрач­ных вул­ка­ни­че­ских озёр и зер­каль­ных мо­за­ик ри­со­вых полей. (4)  Ланд­шаф­ты Япо­нии со­став­ле(н/нн)ы из мяг­ких тонов, при­глушённых влаж­но­стью воз­ду­ха. (5)  Эту сдер­жан­ную гамму вре­мен­но на­ру­ша­ют лишь какие-ни­будь се­зон­ные крас­ки. (6)  На­при­мер, ве­сен­нее цве­те­ние аза­лий или пла­ме­не­ю­щие к осени ли­стья клёнов.

(7)  Мус­сон­ные ветры и тёплое мор­ское те­че­ние сде­ла­ли Япо­нию стра­ной уди­ви­тель­но­го кли­ма­та, где весна, лето, осень и зима сме­ня­ют друг друга на ред­кость пунк­ту­аль­но. (8)  Япон­цы на­хо­дят ра­дость в том, чтобы под­чи­нять при­род­но­му ка­лен­да­рю ритм своей жизни. (9)  Они ста­ра­ют­ся есть опре­делённую пищу, но­сить опре­делённую одеж­ду, при­да­вать долж­ный облик сво­е­му жи­ли­щу. (10)  Они любят при­уро­чи­вать се­мей­ные тор­же­ства к важ­ным при­род­ным яв­ле­ни­ям: цве­те­нию са­ку­ры или осен­не­му пол­но­лу­нию.

(11) Пред­ме­том вос­хи­ще­ния может быть всё, что служ..т окном в бес­ко­неч­ное раз­но­об­ра­зие мира: тра­вин­ка, на ко­то­рой обос­но­вал­ся куз­не­чик, или при­чуд­ли­во изо­гну­тый ко­рень. (12)  Из­дав­на для япон­цев ха­рак­тер­но стрем­ле­ние жить в со­гла­сии с при­ро­дой.

(1)  Зи­на­и­да Пав­лов­на была меч­та­тель­ни­цей по при­зва­нию. (2)  Она при­стра­сти­лась к чте­нию ещё в на­чаль­ных клас­сах гим­на­зии.

(3)  По ве­че­рам, когда класс­ная дама скуч­но объ­яс­ня­ла уче­ни­цам за­дан­ный к зав­траш­не­му дню урок ма­те­ма­ти­ки, Зи­на­и­да Пав­лов­на ти­хонь­ко вы­ни­ма­ла из стола опи­са­ние ка­ко­го-ни­будь фан­та­сти­че­ско­го пу­те­ше­ствия по дев­ствен­ным лесам Аме­ри­ки или пу­сты­ням Аф­ри­ки и жадно по­гру­жа­лась в чте­ние. (4)  Всё, что хоть не­мно­го на­по­ми­на­ло дей­стви­тель­ность, пе­ре­ста­ва­ло су­ще­ство­вать для неё в эти бла­жен­ные ми­ну­ты.

(5)  С го­да­ми грёзы Зи­на­и­ды Пав­лов­ны при­ня­ли более жгу­чий ха­рак­тер. (6)  Очень силь­но по­вли­я­ли на неё в этом от­но­ше­нии лек­ции по ис­то­рии, ко­то­рые увле­ка­тель­но читал сим­па­тич­ный и зна­ю­щий учи­тель. (7)  Она вни­ма­тель­но слу­ша­ла его на уроке. (8)  Опи­са­ние блес­ка и рос­ко­ши сред­не­ве­ко­вой жизни, по­бе­ды и за­во­е­ва­ния рим­ских це­за­рей го­раз­до мень­ше ше­ве­ли­ли её во­об­ра­же­ние, чем ге­ро­изм от­важ­ных му­че­ни­ков идеи. (9)  Она обо­жа­ла Жанну д'Арк и на­хо­ди­ла в её об­ра­зе и по­ступ­ках много об­ще­го с собой. (10)  Зи­на­и­де Пав­лов­не на­чи­на­ло ка­зать­ся, что и в её груди та­ят­ся и зре..т до нуж­ной ми­ну­ты мо­гу­ще­ствен­ные силы. (11)  И эти силы на­зна­че(н/нн)ы судь­бой для каких-то ве­ли­ких целей. (12)  Ею часто овла­де­ва­ло же­ла­ние ра­дост­но от­дать свою мо­ло­дую жизнь во имя чего-то далёкого и пре­крас­но­го.